Кто-то не может справиться с давлением в сборной Англии. Например, Джимми Буллард. Он не был суперзвездой, да, но это отличный футболист, которого я знал очень давно. Он дважды попадал в сборную, но так и не сыграл. Очень жаль. Это ещё одна проблема сборной Англии.

Я знал Джимми с одиннадцати лет, когда мы играли друг против друга в лиге Бэксли и Кента. Он играл за YMCA, я – за «Элтам Таун». Все хотели заполучить Джимми: он был техничен и физически развит. Он бил, раздавал пасы и обладал телосложением марафонца. Затем мы разминулись; я слышал, что он занялся рисованием и декорированием. Спустя несколько лет он объявился в резервах «Вест Хэма», затем опять куда-то исчез. Он стал культовой фигурой во многих местах – в «Уигане», «Фулхэме» и «Халле». Фанаты видели в нём самих себя – он был этаким сорванцом, который ко всему относился с пренебрежением. Но он был отличным футболистом.

После ухода из футбола Джимми написал смешную книгу, в которой сравнил Фабио Капелло с Почтальоном Пэтом. Помимо этого, он серьёзно прошёлся по давящей серьёзности английской сборной. Он потерялся в системе, ему не было комфортно и он не мог продемонстрировать всё, что умел. Мы с ним это обсуждали, и это не шутки. «Серьёзность» сборной помешала ему нормально тренироваться и выражаться на поле.

Это сложно. Ты уезжаешь из клуба и покидаешь все зоны комфорта. Начнём хотя бы с еды: дома ты ешь что хочешь. Обычно я завтракаю с детьми в 6 часов утра, затем, если захочется, устраиваю заход на холодильник. В сборной всё «по уставу», будто в армии.

Помню, нам предстояла игра в среду, а затем в субботу. Нас заперли в отеле на несколько дней, и после игры в среду Джон Терри, Эшли Коул, Шон Райт-Филлипс и я решили раздобыть еды из Nando’s (крупная африканская сеть кафе общественного питания, специализирующихся на блюдах из курицы – прим. переводчика) для всех. Мы хотели есть, но не официальный паёк. За обедом мы ели по минимуму в предвкушении Nando’s. Слышали бы вы нас, когда мы дорвались до еды! Словно гиены на праздничном пире из антилоп!

Такие вещи случались время от времени. Как-то мы все отправились в «Макдональдс» и заказали по «Биг Маку», набрали бургеров и ещё много чего. Настоящая спецоперация: еду должен был доставить чей-то водитель через запасной выход отеля. Конечно, такие вещи случались очень редко – мы не идиоты и мы следим за тем, что едим. Но мы сходили с ума: нас заперли на неделю и не давали есть то, что мы хотим. В такое время подобная еда на вкус божественна. Это естественная реакция на наказы начальства.

Как-то Фабио Капелло запретил намазывать масло на тост. Мне пришлось намазывать оливковое масло и соль. Нет ничего хуже. Затем итальянец взял и запретил мороженое. Даже чайную ложечку мороженого. Подумайте – мы с командой вместе 4-5 дней. Как сильно тост с маслом повлияет на мою игру?

Иногда футболистам нужно позволять быть ответственными. Мы все профессионалы, иначе бы мы здесь не были. Мы можем о себе позаботиться. Если относиться к нам как детям, мы будем вести себя как дети.

И дело не только в еде. Помню во времена Гленна Ходдла – он был не менее строг в таких вещах – нас запирали в отелях и не давали выходить. Мне было 19 или 20 лет и я гулял все ночи напролёт. Внезапно я оказался в тюрьме. Я попросил приятеля вывести меня на своей машине. По расписанию мы заканчивали тренировку в 1:30 или 2:00… а затем вплоть до 7:30 ничего не происходило! Меня бесило то, что мы должны были просто плевать в потолок и ничего не делать. Так я и сбегал через кухни, через запасные выходы и через стену. Мы с Фрэнком Лэмпардом так часто прошмыгивали. Мы просто хотели прокатиться по городу под звуки музыки. Это то, чем занимаются 19-летние парни – только без алкоголя. Мы никогда не пили. Мы не ходили по клубам, просто хотели с толком провести время. Дома мы таким занимались, так что изменилось сейчас? Скука может быть проблемой.

У долгих томных пребываний в отелях есть тёмная сторона. Вдали от дома, один в номере… многие начинают играть в азартные игры. Поначалу ради забавы, но вот несколько месяцев, и ребята теряли тысячи фунтов. Начинаешь погружаться в эту пучину, и попросить помощи не у кого – либо стыдно, либо просто слишком подсажен.

Я говорю из собственного опыта. Как-то я проиграл 200 тыс. фунтов на ставках на регби, скачках и собаках. Я делал ставки по СМС в кредит – всё было так легко, что я слишком поздно понял, что намечаются серьёзные проблемы. Мой букмекер знал, что с деньгами у меня порядок, и начал делать ставки больше и больше. Внезапно я был должен 200 тыс. фунтов, и было страшно.

В итоге мне повезло. Я уменьшил долг до 107 тыс. фунтов и поставил всё на фаворита в скачках. Я с ужасом смотрел за трансляцией, но в итоге смог расплатиться. Это был урок – я отдал все деньги букмекеру и сказал больше не слать мне коэффициенты, затем удалил его номер.

Рой Кин

Признаюсь: как капитан, Рой Кин был чуть ли не эталоном. Он руководил тренировочным процессом и был примером дисциплинированности. Если кто-то вёл себя непрофессионально, Рой с ними разбирался. Как-то он организовал собрание только для того, чтобы наказать Даррена Флэтчера за использование мобильного телефона. Молодым досталось за то, что они не ходят в тренажёрный зал. И его методы работали – молодняк перенимал его взгляд на вещи и вырастал в ответственных футболистов. Но я помню, как на следующей день после взбучки Флэтчера я наткнулся на Роя Кина, который разговаривал по телефону – то есть делал абсолютно то же, за что попало Даррену! «Ты помнишь, о чём мы вчера говорил?» спросил я его. Он стыдливо улыбнулся: он, наверное, подумал, что ему можно, ведь он ветеран команды.

Мне очень обидно, что я так и не поиграл с Роем Кином в его лучшие года. Когда я пришёл в команду, он ещё оставался высококлассным игроком; он знал игру и руководил процессом, но он уже потихоньку сдавал.

В своей книге Фергюсон комментирует то, каким классным футболистом был Рой, и как жёстко он обращался с людьми: «Рой Кин ни в чём так не силён, как в словах». И это правда: в раздевалке он частенько устраивал нападки на ребят, особенно на Олли, Джона О’Ши и Флэтчера. Этой троице попадало чаще других потому что они чем-то напоминали Роя его самого, особенно Шизи и Флэтчер. Это молодые ребята из другой страны, и Рой хотел, чтобы у них всё получилось.

Помню Майкла Стюарта. Талантливый паренёк из Шотландии, на него клуб возлагал большие надежды. Как-то после тренировки Рой на него накинулся: «Перед моими глазами стоит картина: через пару лет ты играешь за “Аккрингтон Стэнли” или в другой дыре и хвастаешь своим товарищам о том, как когда-то делил раздевалку с Роем Кином и Рудом ван Нистелроем». Парень чуть ли не плакал. Впоследствии его пригласили в сборную Шотландии и он сделал себе карьеру в шотландской премьер-лиге.

Да, Рой мог обидеть. После поражения «Ливерпулю» в финале Кубка лиги он кричал на всех, затем настала моя очередь: «30 […] миллионов? Пока не заметно!» Я сидел и думал, за что мне попало. Я ответил что-то типа «говорить-то ты можешь… ну, говори дальше». Он тем временем продолжал орать.

Меня его приступы не особо волновали. Немного конфронтации в раздевалке не повредит – всяко лучше неловкого молчания. Ну, а если такие разговоры для тебя чересчур – выход там. Всё моё детство я слушал, как мои братья орали друг на друга. В «Вест Хэме» драки на тренировках были обыденностью. В «Лидсе», правда, всё было довольно спокойно в молодёжной команде.

В «Манчестер Юнайтед» было сложнее. Ребята ссорились и ругались постоянно. Роналду и Руд ван Нистелрой чуть не подрались, потому что Роналду не навешивал мяч. Это было время «взрывного Руда», когда мы изголодались по трофеям. Попадало даже мне. Но вёл он себя так только потому что ему было не всё равно. Мы с ним были в хороших отношениях, просто он иногда срывался. Он опрокинул Роналду на землю, и мне пришлось успокоить его пинком. Был момент, когда я грубо на нём сыграл, и он замахнулся с явным намерением мне врезать. «В следующей раз лучше сразу бей», я его предупредил. В раздевалке все признаки негатива испарялись. Мы профессионалы, наши тёрки никогда не переходили за пределы поля. Проходило время и всё это становилось предметом для смеха.

Но Кин мог терять голову. Даже с менеджером он говорил без опаски. Знаменитое интервью для клубного канала, в котором он вылил ведро помоев на товарищей по команде, было ещё цветочками. Поверьте, он и не так при мне высказывался. Но интервью? Капитан и профессионал никогда не будет высказывать претензии к ребятам, какими бы они ни были заслуженными, при всех. Если менеджер хочет раскритиковать игрока СМИ – пусть, это его прерогатива. Капитан, член команды, должен локализировать любой конфликт. Рой Кин был непреклонен. Он ни о чём не жалел: «понадобится, я снова так сделаю».

Итогом того интервью стал уход ирландца, а Флэтчер, О’Ши и Уэс Браун раскрылись как личности. Будто груз свалился с их плеч. Они лучше заиграли и стали важнейшей частью успешного «Юнайтед».

Уходя из «Юнайтед», Рой был на своей «тёмной стороне». Впоследствии он отошёл и все увидели другую сторону: остроумного, оригинального Роя. С ним сложно – невозможно понять, о чём он думал. Я всё гадал: «он притворяется или это всерьёз»? У него было такое лицо, что заранее было понятно, что кому-то попадёт. Впрочем, большинство времени он был парнем дурашливым, постоянно над всеми подшучивающим. Он эксплуатировал любую мелочь, к которой можно было придраться, и жестоко всех высмеивал. Он всегда подшучивал над ребятами, которые принимали участие в фотосессиях. «Ты футболист, тебе больше заняться нечем?» Как-то один из ребят принёс журнал, в котором был Рой, рекламирующий «Диадору» или «Севен-Ап». Гиггзи хорошенько по нему прошёлся.

Я был очень удивлён, когда Кин решил заняться спортивным журнализмом на телевидении. Когда он играл, бывшие футболисты на ТВ были его любимой темой для издевательств. Он даже приглушал звук, чтобы их нельзя было услышать. Я был уверен, что после отставки никто больше Роя не увидит. В итоге он стал всё чаще появляться на телеэкране и мы увидели совершенно другого Кина.

Нет, он не был вечно недоволен, но ему свойственна нестабильность, он как Джекилл и Хайд. Он то и дело взрывался из-за мелочей. Но никто не мог сказать, о чём он думал. Я никогда не мог понять, когда он переигрывал, а когда реагировал всерьёз.

Рой мог гениально сыграть. Помню легендарную игру против «Арсенала» на «Хайбери». После разогрева перед игрой Патрик Виера ударил Гари Невилла. В раздевалке Гари пожаловался на это. Мы все повернулись к нему. «Он сделал что?»

«[…] Виера ударил меня в спину во время разогрева».

Ребята взбушевались. Мы ему такого не отпустим! Рой промолчал. Когда мы уже стояли в туннеле, он взорвался и накинулся на француза. Всё это поймали на камеры. Это уже старая басня, но только подумайте о психологии: тот матч мы уже не могли проиграть. Мы победили 4-2. Это яркий пример Роя-капитана – он брал на себя всю ответственность.

Темнокожие капитаны

Премьер-лига наполовину состоит из чёрных или смешанных футболистов. Странно, что весь этот талант никак не представлен на тренерских скамьях. Почему чёрные тренеры не становятся менеджерами? Расизм, как многие любят говорить, или тут причина гораздо прозаичнее?

Такие вопросы всплывают каждый раз, когда я разговариваю с темнокожими футболистами в отставке. Я спрашиваю «Ты уже получил тренерскую лицензию?», а они в ответ: «Нет, нет смысла, мне всё равно не дадут тренировать». Я понимаю их скептицизм – в мире и правда очень мало положительных примеров. Но это пораженческое мышление не помогает. Прежде всего получите лицензию, затем уже ищите работу. Затем, если откажут, ищите причины. Говорить «у меня нет лицензии и я не получу работу» это то же самое, что говорить «я хочу играть за эту команду, потому что я хорош». Так ты будешь пробоваться? «Не, зачем? Менеджер всё равно меня не выберет». Откуда ты знаешь, если даже не пробовал?

Множество чёрных футболистов не верят в то, что им дадут тренировать. Но может проблема в другом. Менеджмент и тренеры — это, как правило, «дружеский», свойский бизнес. Если у вас есть приятель сверху, работа ваша. Такое случается часто, и часто позицию занимает не лучший кандидат. Часто важно именно то, знаете ли вы или ваш агент директора. Разве Пол Инс или Крис Хьютон страдали из-за цвета кожи? Крис отлично поработал в «Ньюкасле», затем в «Норвиче», который благодаря нему крепко обосновался в Премьер-лиге. Его уволили после серии неудачных игр. Типичная история для любого тренера, цвет кожи тут не играл никакой роли. Думайте, будь он белым, ему бы дали больше времени? Твоя команда плохо играет – ты козёл отпущения. Я не знаю Криса, но он, кажется, отличный парень. Когда случился скандал с Джоном Терри, он написал мне письмо. Крис – настоящий человек футбола, он профессионал, и поэтому он всегда будет востребован. Почему у Пола Инса не сложилось? Не знаю. Может, он работал не там. Он хорошо поработал в «МК Донс», но потом всё пошло наперекосяк. Крис Пауэлл хорошо тренировал в «Чарльтоне», но затем в клубе внезапно многое переменилось. Случилось ли то, что случилось из-за цвета кожи? Вряд ли.

И всё же очень странно, почему никто из великих чёрных англичан, таких как Иан Райт, Джон Барнс, Дес Уокер и Вив Андерсон, не показал себя на тренерском поприще. Джон Барнс попробовал что-то в «Селтике», но затем – ничего. Целое поколение упустило свой шанс, а чем дальше избегаешь футбола, тем сложнее вернуться.

В любом случае, мне кажется, что грядут перемены. Многие футболисты получают лицензию, например Сол Кэмпбелл. Надеюсь, что моё поколение себя покажет.

Моя неделя и моя музыка

Много людей интересуются тем, как футболисты проводят рабочие дни, так что я опишу типичную неделю в «Манчестер Юнайтед».

Понедельник

Представим, что в среду нам предстоит сыграть на «Олд Траффорд» в рамках Лиги Чемпионов. День я начну с часа в тренажёрном зале, затем отправляюсь не тренировку – не тяжёлую, как правило она состоит из серии лёгких точечных упражнений. Никакой тактической работы, просто небольшая игра в удержание где-то на час. Затем обратно в зал, где я, как правило, занимаюсь независимо от других, иногда мне помогают физиотерапевты. В зале всегда присутствуют спортивные учёные. Может, немного йоги в зависимости от настроения.

Вторник

Во вторник мы немного занимаемся на поле, но больше внимания уделяем тактикам. 10-20 минут мы работает над фазами игры: как соперник будет передвигать мяч вперёд, как будут проходить наши линии, используют ли навесы и так далее. В день игры нам показывают видео тех, за кем стоит особенно пристально следить. На видео мы смотрим, какие участки поля они предпочитают.

Иногда это здорово помогает. Бывает, что во время игры действия игрока соперника кажутся знакомыми, и ты понимаешь, что уже видел это на видео. Каждый день после тренировки (в 90% случаев) я сплю где-то час-полтора. Дома большую часть времени я думаю о сопернике: как он будет нападать? В голове я прокручиваю всевозможные сценарии, размышлять о том, что было на видео. Дома большое значение играет еда: я хорошо поужинаю, загружусь углеводами, пастой, рисом и цельнозерновыми злаками.

Среда

Тренировка не очень тяжёлая: лёгкий разогрев и снова видео. Будем фокусироваться на атаке соперника, на их главном игроке. Мы изучаем, как они пропускают мячи, как справляются со стандартами. Это, в общем-то, всё. Тренер обсудит с нами видео и обратит внимание на особенности игроков противника: «Этот и этот левша, этот любит пробивать так и так», что-то такого рода.

После этого мы отправляемся в отель, где обедаем, спим, просыпаемся, перекусываем перед матчем где-то за три часа до свистка. Перекус состоит из углеводов, пасты. Ну, я предпочитаю пасту. В общем так: большая тарелка пасты, простой кусочек курицы с пюре, может пара рогаликов. Затем йогурт с мёдом, банан и чашка кофе.

После мы отправляемся на стадион и готовимся к игре.

Для меня музыка очень важна. В «Юнайтед» она всегда была важнейшей частью предматчевого ритуала. В первые годы это был жёсткий хип-хоп, но с возрастом я стал включать и то, что приходилось по душе и остальным. В раздевалке могут быть парни постарше – физиотерапевты и Альберт, менеджер по экипировке, и они не особо жаловали хип-хоп. Ферги всегда по-доброму сетовал: «Это не музыка! У тебя Сенатры там нет?» Но в целом он здорово всё разруливал. Его философия заключалась в том, что если музыка хорошо сказывалась на команде, то он был не против. Я создал специальный сборник самой разной музыки, чтобы все были довольны: от Tracy Chapman – Fast Car до Stone Roses – Fools Gold, моя любимая их песня. Включал и более современные вещи типа Jay-Z и Drake.

Всё происходило так: мы собирались в раздевалке где-то за полтора часа за начального свистка. Сначала собрание, затем все переодевались, а я включал музыку. Музыку я врубал на полную громкость, а ребята занимались привычной предматчевой рутиной: растяжки, массажи, экипировка. Музыка была тонизирующим фоном, который расслаблял и заряжал энергией. Конечно, кто-то всегда начнёт возмущаться, и я быстро переключал на следующий трек.

Вот самые популярные вещи за всё время:

• Right Before My Eyes (N’n’G feat. Kallaghan)
• Fast Car (Tracy Chapman)
• Fools Gold (The Stone Roses)
• Bartender (T-Pain, ft.Akon)
• Successful (Drake, ft. Lil Wayne)
• Sweet Child O’ Mine (Guns N’ Roses)
• Wonderwall (Oasis)
• Crazy Baldhead (Bob Marley)
• In Da Club (50 cent)
• P’s & Q’s (Kano)
• Beautiful Day (U2)
• A Milli (Lil Wayne)
• Little Bit of Luck (DJ Luck & Mc Neat)
• Started from the Bottom (Drake)
• Juicy (The Notorious B.I.G.)
• Dirt Off Your Shoulder (Jay-Z)
• Enough is Enough (Y-Tribe)
• Hold You (Gyptian)
• Niggas in Paris (Kanye West & Jay-Z)

Я всегда играл с кем-нибудь в два касания: какое-то время с Роналду, четыре-пять лет со Скоулзи. В последний сезон я играл с Аднаном, Матой или Видичем. Просто два касания: мяч в воздухе, две игры по десять. Мы находили место в раздевалке или коридоре. План заключался в том, чтобы хорошо «прочувствовать» мяч. Иногда я играл без бутс, иногда в носках, иногда в бутсах. Скоулзи был невероятен. Если он проигрывал, он просто ударял по мячу со всей дури. По правилам мяч касается только ступней и бёдер, но иногда он бил сильно и низко к полу, так что вернуть мяч было практически нереально.

Потом мы делали стандартный разогрев.

Проводили мяч.

И не спали.

Во всяком случае, спали крайне мало. После игры адреналин скачет как сумасшедший, а мысли никогда не покидают футбольное поле, особенно после поражения. Постоянно размышляешь о том, как могла сложиться игра, думаешь о всяких мелочах. К трём-четырём иногда удаётся заснуть, если повезёт. Большая игра или маленькая – не имеет значения, в голове всё равно всё будет прокручиваться без остановки.

Четверг

Следующее утро посвящено реабилитации после предыдущей ночи. Маленькие пробежки, разогрев, велосипед на 20 минут, затем растяжки. Это для тех, кто играл, остальные проводят день как обычно, проводя полноценные тренировки. После растяжек мы идём в бассейн и, по сути, просто лежим на воде. Так из мышц уходит молочная кислота, а тело расслабляется. Затем массажи – и домой.

Пятница

Завтра матч премьер-лиги, и команда занимается «быстрыми» упражнениями для разогрева, затем мы проводим небольшой матч. Зачастую это матч стариков против молодняка, и, как правило, молодыми вытирают пол. Затем мы готовимся к игре как обычно. Тренировка баланса, перекус, сон, тактическая подготовка и видео.

В последние три сезона в «Юнайтед», когда я был наиболее подвержен к травмам, я играл по средам, а в пятницу у меня был второй востановочный день, в то время как остальные тренировались как обычно. Перед тренировкой я присоединялся к ребятам и занимался некоторыми упражнениями, например пробегал от ворот до ворот восемь раз. В конце я тоже я тоже принимал участие в матче. Я ограничивал свои движения и старался не перетруждаться. В СМИ трубили, что Мойес нас перегрузил тренировками, но это всё неправда.

Независимо от того, где мы играли, мы всегда останавливались в отеле. После тренировок я спал пару часов дома, а затем приезжал в отель к ребятам. В пятницу я ужинал пастой болоньезе, курицей, или, может, небольшим стейком. Во времена Ферги были низкокалорийные чипсы с овощами. Затем – пудинг, бисквит и мороженое. В номере перед сном я всегда съедал шоколадный батончик или печенье.

Суббота

Перед матчем мы встаём в 7:30 или 8:00 и завтракаем. На завтрак омлет или яичница на тосте, йогурт и банан. Большего отели нам не предлагают. Иногда вместо яиц я ем кашу. Предматчевый приём пищи всегда происходит за три часа до свистка. Если игра начинается в три, мы едим в двенадцать. Если матч в пять, мы едим в два. Сложно, когда игры начинаются рано по просьбе телевизионщиков. Так, если матч в час, мы вовсе не завтракаем и просто перекусываем перед игрой. В десять утра есть пасту? Гадость. Но мы обязаны всё съесть, поскольку правильная пища помогает организму лучше работать. Странно вспоминать, как восемнадцатилетний я в «Вест Хэме» перед матчем ел разве что бобы на тосте, немного курицы и, может, банан, запивая всё это водой. Я так мало ел из-за нервов. Сейчас я просто обжираюсь по сравнению с тем, что было тогда.

В «Юнайтед» у нас есть целый ритуал, связанный с кофе. Нас четыре: я, Джонни Эванс, Уэйн Руни и Гиггзи. Кто-то спрашивает «Можно мне кофе?», затем друг за другом мы говорили «Да, и мне тоже, мне тоже, мне тоже», сложно падающие домино. Иногда нас больше. За столом могут сидеть Пол Скоулз, Робин ван Перси, Видич, Каррик, Флэтчер. Кто бы это ни был, я просто поднимал руку, а за мной следовали остальные. Так мы все просили кофе. Затем в раздевалке я выпивал по «Рэд Буллу», чтобы взвинтить адреналин.

Затем стандартная предматчевая подготовка и сама игра.

После игры нас нагружают мешочками со сладостями, шоколадками и конфетами. Это нужно для повышения уровня сахара в организме. После матча мы как ограбили магазин конфет. Мы должны кушать сладости и пить специальные напитки с протеином и углеводами. Субботней ночью у меня бессонница. Проиграй мы или выиграй, я всё равно в три утра буду писать в «Твиттер», поскольку сон не идёт. В моей голове игра продолжается, а в организме бурлит адреналин. Ранние игры позволяют лучше выспаться после, поскольку тут есть целый день, чтобы отойти.

Воскресенье

На следующий день я охлаждаюсь: сажусь на велосипед и еду в бассейн, где надо избавиться от молочных кислот и напряжения в ногах. Часто посещаю тренажёрный зал. Затем дома я играю с детьми в саду, сплю и кушаю что-нибудь жареное на ужин. Если дети дают добро, я смотрю воскресные матчи.

Затем неделя начинается заново.

Игра в эмоции

Футбол – игра психологическая, и стыки один-на-один происходят постоянно. Всегда пытаешься прочесть соперника и доминировать. «О чём думает нападающий? Он не особо быстр, и кажется слабее меня. Когда я рядом, он чувствует себя не в своей тарелке. Может, он боится меня. Я прыгну за мячом и слегка задену его плечом или коснусь его спины шипами». Многие после таких приёмов больше ко мне не подходят. Они ищут другие пути в нашу штрафную. Защитники всегда пытаются найти новые способы повлиять на соперника. У нападающих свои трюки, у нас – свои.

Не обходился и без вербальных дуэлей. Я люблю словесные игры, хотя на поле такое происходит нечасто. Может, потому что мой «Юнайтед», как правило, побеждал, а устраивать перепалки и проигрывать глупо – теряешь лицо. Но за такие вещи я люблю американский спорт. В баскетболе или Национальной футбольной лиге США все постоянно пытаются задеть друг друга. Я мечтал об этом. Я бы никогда не затыкался! Я бы кричал о своих намерениях со всех крыш домов.

Перед каждой игрой при помощи СМИ или интернета я вызывал нападающего на дуэль и писал ему что-то типа «Завтра у тебя нет шансов. Я тебя уничтожу». И во время игры тоже. «Не думай это повторять! Следи за своими ногами. Ног нет. Где твои ноги?» Я работал над его верой в себя. После первого же касания: «О-о-о, ты нервничаешь. Фанаты всё видят. Они тебя видят насквозь. Мне тебя жаль. Это не твоя сцена… это слишком серьёзно для тебя».

Так и надо. Я могу положить руку ему на плечо. «Парень, я помогу, идёт?» Оскорблять нет смысла – это как с гуся вода. «Ты не дорос до такого уровня» работает в сотни раз лучше. Или «я сегодня буду помягче. Я всё равно тебя уничтожу, но я буду держать себя в руках. Не хочу закончить твою карьеру». После этого он – комок нервов и комплексов.

К сожалению, особенно оторваться я не мог, ведь я защитник. Так вести себя в защите – напрашиваться на неприятности. Скажем, за 90 минут мой нападающий не коснулся мяча. Я его заговорил, и у него нет шанса. Я быстрее и умнее его, и, даже если он сможет взять мяч на себя, я с лёгкостью верну владение. Но наступит дополнительное время, мяч неудобно отскочит – и они забивают. Я задавался всю игру, но теперь его черёд тыкать в меня пальцем. Так было с Фернандо Торресом. Обычно у него ничего не выходило, но иногда ему везло. И что случалось? Люди говорили «Торрес тебя уничтожил!», а ты думаешь о том, что уже восемь раз играл против него, и в пяти или шести встречах он и мяча не коснулся, но стоит ему один раз забить – и всё. Такова жизнь защитника.

У всех свой способ давить на нервы. Когда мне было 18 и я играл против Иана Райта, моего кумира с детства, у нас случилась такая встреча: мяч был на другом конце поля, был угловой, и я стоял на линии штрафной, пристально за ним наблюдая. Он начинает указывать мне на голову. «Посмотри на себя, посмотри на себя, тощий такой и такой, думаешь, ты хорош?» говорит Райт и пытается коснуться моей головы. Я убираю его руку, а он продолжает: «Всё, ты мой! Я у тебя в голове». Я думаю: что за засранец. Я его ненавидел. После игры он подходит весь из себя такой приветливый и дружелюбный. «Это всё на поле», говорит. Но он мне не нравился, хотя впоследствии мы стали друзьями.

У Крэйга Беллами был свой стиль. Он так вёл с собственными игроками. Он говорил: «Посмотри на него! Что он на поле забыл? Он – ничтожество! С кем мне только приходится играть!.. Как мне играть с таким дерьмом?» и всё в таком роде. Не буду называть имена. Не знаю, всерьёз он или просто так, но это было уморительно смешно наблюдать.

Впрочем, не все обладают таким мастерством. Кто-то делает всё не так. К примеру, Дэнни Шитту из «Уотфорда». В первый день «Уотфорда» в Премьер-лиге он устроил шумиху в туннеле. Может, он нервничал, как нервничают почти все выходцы «Чемпионшипа». Многим кажется, что чем ты громче, тем больше и важнее кажешься. Но мы были тихонями. За нас говорил счёт на табло. В общем, Данни запугивать не умел. Он кричал: «Вперёд, ребята! Они такие же люди!», а мы смотрели друг на друга. «Чего-чего?! Это шутка?». Его крики разили страхом. Если уж кричишь, кричи что-нибудь правильное!

Буду честен, «Уотфорд» хорошо сыграл. Мы выиграли 2-1, но игра была сложная. Против новичков часто нелегко играть в первые недели. С новыми сезономи мой взор обращается на «Ливерпуль», «Манчестер Сити», «Вест Хэм» (потому что мой бывший клуб), и уже затем на новоприбывших. В начале сезона их лучше избегать – предпочтительно обождать, пока у них выветрится весь адреналин. Новички могут причинить много проблем, потому что они окрылены своим выходом в высшую лигу и чувствуют себя непобедимыми.

Это же касается их фанатов. Впрочем, шумиха на трибунах меня никогда не волновала. Мы играли в Стамбуле против «Галатасарая» и «Бешикташа», и там от шума можно оглохнуть. Но ты не слышишь слов с трибун. Громче всего было в матчах с «Селтиком», они ревут просто не по-человечески. Я знаю, что фанаты нас пытаются запугать, но я только больше завожусь от такого поведения. Ты заряжаешься энергией и говоришь «Да! Вот почему мы играем в футбол!». Я люблю эту страсть и давление. Чем больше фанатов против нас, тем приятнее победа.

Что меня нервировало, это тишина. Сложнее всего играть против тех, кого нельзя прочитать – Бергкамп, Рауль, Месси, Хави, Иньеста, Зидан. Они не просто мастера техники, но и люди, которые, кажется, лишены любой эмоции на поле. Сколько на них не гляди, сколько не толкай и не кричи, они не реагируют. Когда я был ещё малой, в «Лидсе», я попросил Денниса Бергкампа обменяться футболками. «Я не меняюсь футболкам», ответил он мне, и я почувствовал себя никем, выброшенным на пол окурком, который раздавили. «Ну и сволочь», подумал я. Впоследствии я всегда играл против него полным гнева. И больше футболки я ни у кого не просил. Я понял, что так я могу дать противнику преимущество.

Как Рауль, Бергкамп играл там, куда к нему не подойти. Его игру нельзя было нарушить. Можно было пытаться прочитать его пасы и пытаться их пересечь, но это было очень, очень сложно. Помню, как Тьерри Анри забил после одного такого паса. Он был в идеальной позиции для «десятки» и я не мог его сдержать. Пас пролетел мимо. Когда два великих игрока играют на одной волне, остановить их практически невозможно.

Ширера тоже было не прочесть. «О чём он думает? Повлиял ли я на него?» 90 или 95% всех нападающих дают понять, когда ты их задел. Но футболисты такого калибра… вечная тайна. Некоторые и вовсе не признают твоего существования. Любой приём – мимо. Неизвестность хуже всего. Тут как в детстве: когда дерёшься, больше всего опасаешься тихоней. Разобраться с тем, кто орёт и задаётся? Нет проблем. Тут всё понятно. Таких за сто километров слышно. Но молчуны, они даже не смотрят, не показывают эмоций… ты не знаешь, что случится. Это гораздо сложнее.

Кевин Дэвис, Данкан Фергюсон, Дион Даблин и Лес Фердинанд. Иногда я шёл на прямое столкновение. Иногда я наслаждался отказом сражаться. Они пытались раззадорить меня, заставить толкнуть их, но я играл вокруг, не поддаваясь на провокации. В юности я был худее и весил меньше, так что идти один-на-один против Данкана Фергюсона было глупо. Я касался левой части его спины, а затем выныривал с другой. Маленькие трюки действуют на таких, но играть против безэмоциональных парней было попросту стрёмно.