Мой фонд

Если бы моя карьера футболиста не сложилась, я бы стал социальным работником. Работал бы с детьми. Мои родители всегда пеклись о своих знакомых, всегда помогали тем, кто нуждался в помощи. Так я и решил, что, если уж не сложится спортивная жизнь, то я займусь тем же. Буду работать с местными детишками. Многие мои друзья занимаются тем же, так что, уверен, такой расклад событий был бы более чем вероятен для меня.

В детстве мы всё время говорили о том, как ни в коем случае не станем продажными звёздами. Мы дали обещание в любом случае вернуться и помогать. Для меня это не было чем-то, что кануло в лету. И все мои приятели правда помогают так или иначе. Многие уехали из Пэкама, занимаются другим, но все поддерживают связь с местом из детства.

Будучи юниором в «Вест Хэме», я занимался разной общественной работой, в том числе работой на Фонд Принца. Мы навещали детей, вручали награды, побуждали учиться и взять себя в руки. Я верю в такой фонд. Он даёт детям шанс начать новую жизнь, главное – постараться. Пару лет назад в разговоре с другом проскользнула мысль о том, чтобы я создал собственный фонд. «Почему бы и нет – ты можешь собрать много денег и изменить немало жизней».

Мой друг был прав. Я взялся за дело, фонд стал развиваться, теперь это «Фонд Рио Фердинанда», и мы можем с гордостью сказать, что уже помогли нескольким тысячам детей.

Мы похожи на Фонд Принца – мы внушаем детям веру в себя, уверенность и помогаем получить необходимые навыки. Мы демонстрируем, что можно заработать на жизнь множеством способов, в том числе занимаясь тем, что любишь. Например, много детей любят спорт, музыку и сферу развлечений. Не каждому суждено стать следующим Рио Фердинандом, Уэйном Руни, Олли Мёрсом или One Direction. Но в этих сферах есть много работы, и мы демонстрируем, как можно раскрыть и развить свой талант. Мы помогаем детям получить необходимые навыки, чтобы они в дальнейшем смогли сами подниматься по иерархической лестнице. Кто-то теперь работает в сфере кино. Я был продюсером фильма под названием «Наперегонки со смертью» (Dead Man Running), в котором участвовали многие дети из проекта, теперь они работают в индустрии кино.

Такая работа позволяет иначе взглянуть на мир. Футболисты нередко жалуются на мелочи: «Где гель для душа!.. Паста переварена!..» и всякое такое. Мы, как и другие, погружены в собственные мелкие проблемы. Но стоит послушать, что происходит в жизни таких детей, и начинаешь многое видеть в ином свете. Помню одного парнишку из Халла, хуже его ситуации можно с трудом представить. Ему его ситуация казалась беспросветной. Его выкинули из дома, он жил на улице, пил, принимал наркотики и грезил о самоубийстве. Один свет в его жизни – футбол, который он любил. Он присоединился к программе по обучению тренеров и абсолютно переменился! Он получил необходимые квалификации и теперь учит сам, помогает детишкам набраться умений и достичь чего-то так же, как когда-то смог он сам. Сам он здорово развился, а сейчас собирается отправиться в Южную Африку. Пару лет назад он и представить не мог поездки в другой город в Англии. Теперь он совершает перелёт на другую часть планеты!

Ещё мрачнее история одной девочки из Салфорда, которая убежала из дома из-за того, что её постоянно домогались разные приятели матери. Ей было негде жить, но её подобрали патронатные воспитатели, которые и направили её к нам. Ей пришлось многое преодолеть, но теперь она – вдохновение для многих других. В фонде у неё позиция воспитателя, она разъезжает по всей стране с курсами.

После подобных историй я порой задумываюсь, как важен мой фонд. Я не ожидал, что он настолько повлияет на жизни других. Размышление о работе фонда напомнило мне о том, что происходило в моей жизни. Как-то у нас девочку закололи прямо в подъезде. Кого-то застрелили. Какую-то девочку изнасиловали. Когда я рос, всё это меня окружало. Я знал это, но моя жажда стать футболистом создавала узкое поле видения, и всё остальное я отфильтровывал. Я об этом не задумывался, но сейчас я всё вспомнил. Я понял, что плохие вещи продолжают происходить вокруг нас, и я очень захотел как-нибудь на это повлиять.

Я редко говорю о фонде, если честно. Люди то и дело заводятся: «Он это всё для себя, это пиар, бла-бла-бла». Впрочем, благотворительность и правда нуждается во внимании звёзд, которые помогают собирать деньги. Любой футболист может использовать свой статус, чтобы рассказать людям о том, что происходит, и о том, как можно помочь. Я бы с радостью в каждом интервью упоминал фонд, но я не хочу, чтобы люди стали думать, что всё это обо мне, а не о благотворительности. Поэтому я молчу. Нужно найти баланс, но это так нелегко в нашем циничном мире.

К счастью, я нашёл Гари Стэннетта, который сейчас занимает позицию исполнительного директора. Он занимается такими вещами уже долгое время. Как правило, раз в две или четыре недели он оповещает меня обо всём, что происходит, и мы обсуждаем новые идеи. Начать ли новый курс и всякое такое. Стоит ли сработаться с той или той организацией? Я всегда стараюсь быть в курсе; помогает и мама, которая всё больше втягивается в организацию. Она занималась сбором средств на благотворительность и давала званые обеды.

Мы занимаемся проектами в Салфорде, Южном Лондоне, Южной Африке и Уганде. Недавно мы начали работать с Северной Ирландией. Увы, я не могу сам заниматься всем этим, поскольку моя работа – футбол, но я всегда стараюсь уделить благотворительности максимум своего времени.

Как бы то ни было, я не скрываю гордость тем, откуда я, и я стараюсь не терять связи со своими корнями. Я люблю и наслаждаюсь местом, где вырос. Пэкам сделал меня таким, а я люблю возвращаться к былым местам, чтобы попробовать карибской еды или постричься. Кто-то скажет «ты чего тут забыл? Тут опасно», но они просто не понимают, как мне здесь хорошо. Мне нечего бояться у себя дома. Тут настоящая смесь народов – белые, чёрные, сомалийцы, африканцы.

Был тут такой отличный парикмахерский салон, который я посещал пять или шесть лет. Он до сих пор тут, а Рахим он Типп – отличный манчестерский парень – всем заведует. Ходил я и к Крису Року, ямайцу. Как-то мы с Эмилем Хески пришли на стрижку, а люди вокруг все такие «а вы тут что делаете?», на что мы ответили: «Стричься пришли. А вы тут что делаете?»

Жизнь после футбола

Некоторые вещи неизбежны, но они всё равно случаются внезапно. Спустя пару дней после того, как Эд Вурвард зашёл в нашу раздевалку в Саутгемптоне и сообщил, что мой контракт не будут продлять, я оправился за покупкам в «Уэйтроуз», и по дороге к машине за моей спиной отец разговаривал со своим сыном:

- Ты знаешь кто это?
- Да, это Рио Фердинанд.
- Правильно. Он раньше играл за «Манчестер Юнайтед»

Раньше? Играл? Я будто слушал свой некролог. Только в тот момент я окончательно осознал, что мои дни в «Юнайтед» подошли к концу. Я был решительно настроен продолжить карьеру – слишком я любил футбол. «Манчестер Юнайтед» больше не нуждался в моих услугах, но множество клубов со всего мира уже успели позвать меня к себе.

Я решил вернуться под руководство Гарри Рэднаппа, который тренировал меня ещё в подростковом возрасте. Так я ему и сказал: «Я начал играть под твоим руководством, так же я и закончу. И, как бы страшно не звучало это слово, я действительно смотрел на скорое окончание карьеры. Каждый спортсмен рано или поздно вынужден признать, что возраст не обхитришь, и с любимым делом пора завязывать. Я знаю, что для меня такой момент не за горами.

Главная проблема заключается в том, что футболисты, ровно, как и другие атлеты, не готовы к реалиям нормальной жизни. Именно по этой причине мы слышим так много историй о том, как великие люди вроде Майка Тайсона после завершения карьеры не знают, куда податься, и сталкиваются с финансовым кризисом и депрессией. Уход из спорта – важная тема, но о ней мало кто говорит. Можно сказать, это как табу. Я, впрочем, не буду убегать от этого разговора, потому что многие могут столкнуться с суровыми реалиями, с которыми просто не смогут совладать.

Многие футболисты разделяют мировоззрение Питера Пэна и невольно отрицают факт своего старения. Такие люди не знают свою ценность для общества и не разбираются ни в чём, кроме футбола. Когда они сталкиваются с целой вереницей новых проблем, у них нет ни малейшего понятия, как с ними разобраться. Впрочем, несмотря на то, что профессиональная карьера подошла к концу, жизнь – нет.

Футбол покидает наши жизни, как правило, в конце третьего десятка. Многим нам, тем не менее, предстоит прожить ещё лет 50, и об этой жизни «после» следует задуматься заранее.

Мне повезло, я отлично подготовился. Мне помогли, и я уже долго ментально и финансово готовился к этой моменту. У меня есть благотворительный фонд, работа со СМИ, ресторан, бизнес и социальные сети. Скажу честно: я не представляю, что бы со мной было, если бы во время тех проблем с травмами и капитанством у меня не было всех этих вещей. У меня всё получилось, во многом благодаря моему другу и агенту Джейми Морали.

Мы с Джейми дружим давно. Он отличный парень, который смог побороть все свои проблемы и помочь как себе, так и другим. Мы познакомились в конце 90-х, когда я был юным защитником и находился в аренде в «Бёрнмуте». Ему было лет 25, он играл в «Крю» на позиции нападающего. Пару раз мы играли друг против друга. Мы подружились, и нам нравилась компания друг друга.

Где-то спустя 8 лет наши пути вновь пересеклись после свадьбы нашего общего друга Джоди Моррис. Это были мои лучшие годы в «Юнайтед», и Джейми согласится стать моим агентом. Наша встреча стала важнейшим событием в моей жизни, и сыграло большую роль как в моей, так и в его жизни.

Я находился не в лучшей финансовой ситуации и не думал о будущем. Моим предыдущим агентом был Пини Захави, который превосходно помогал мне с юного возраста. Договоры по рекламе проводило другое агентство, кто-то ещё занимался моим отпуском, ещё кто-то – финансами, не говоря уже о страховке и недвижимости. Всё было хаотично и запущено.

После моего переезда в Манчестер Джейми испытал немного сложностей, но поборол их и решил использовать свой плохой опыт для того, чтобы помочь другим. Когда ему был 21 год, он считался одним из лучших нападающих, не игравших в высшем дивизионе. Он перешёл в «Уотфорд» за несколько миллионов фунтов, но не справился с давлением. Он жил слишком быстро, был слишком подвержен плохому влиянию футбольной жизни. Мне повезло – со мной рядом всегда были те, кто мог растолковать мне, что к чему, и какие вещи лучше обходить стороной. Например, мой старый друг Гэвин, жена, Энтон или родители. У Джейми, к сожалению, не было таких людей, и никто не мог поделиться с ним советом относительно жизни или футбола. Не он один страдал от этого: множество моих ровесников столкнулись с такими же сложностями. У них был талант, но никто не направил их силы в нужное русло.

Когда мы вновь пересеклись, у Джейми было своё агентство, главной целью которого было помочь футболистам лучше разобраться в своей жизни, научить их смотреть более широко на жизнь и на будущее. Джейми многому научился к тому времени, и, когда мы разговорились, он много поведал мне о менеджменте игроков и о том, как помочь людям делать умные вложения. Ребята из сборной его ценили и доверяли ему, а мне понравилось его чёткое видение того, как сделать из себя «брэнд», и как помочь мне обустроить свою жизнь после футбола.

Джейми убедил меня перевести все свои интересы и нужды на его компанию. Всё решал он, но в то же время он учил меня мыслить, как бизнесмен, чтобы я больше ни на кого не оставлял свои финансовые вопросы. Большинство ребят в спорте слепо доверяются своим финансовым советникам, и когда им говорят «подпиши здесь, это отличное вложение», они так и делают без каких-либо задних мыслей. Я сам успел натворить делов, но такова жизнь. Сейчас я отвечаю за все свои проекты, и всё работает так, как я хочу. Я благодарен Джейми за помощь – без него я бы никогда не стал таким человеком. Я всегда доверял ему. Мы всегда смотрели в будущее, а сейчас я – посол его компании, New Era.

У Джейми есть свой взгляд на многие проблемы, с которыми сталкиваются футболисты. В его собственных словах:

Футбол – необычайный спорт. В мире больше нет индустрии, где доходы так сильно колеблются. Человек с нормальной работой будет получить 20 тыс. фунтов в год, затем ему повысят зарплату, и он получит 26 тыс. Это можно спокойно понять. Футболист Премьер-Лиги заработает 60 тыс. в неделю, а его жизнь состоит из дорогих машин, бриллиантов и подхалимства. И тут – травма, и, хоть человек и остаётся на той же работе, его зарплата падает до 5 тыс. фунтов в неделю. Образ жизни, однако, не меняется, ипотеки и кредиты не меняются, и в результате суммы накапливаются такие, что новая зарплата их просто не может покрыть. Что же делать? Его навыки никуда не делись, он никуда не переехал, он всё ещё может выступать перед десятками тысяч фанатов. Что же делать с таким упадком денежного притока? Затем в возрасте 35 приходится уйти из футбола и остаться без работы. Ничто не может подготовить к этому.

Неудивительно, что так много футболистов остались банкротами. И в будущем их число не уменьшится. Все думают, что навечно молоды, а футбол никогда не покинет их жизнь. И так и случается: 28-го числа каждого месяца они получают свои деньги, а затем деньги внезапно куда-то исчезают. Все, кто напрашивался в друзья и выпрашивал билеты, даже не отвечают на звонки. Они нашли себе новую звезду. В пабах вам не предлагают выпить, вы всё делаете сами. В 37 сложнее всего. Ты смотришь в зеркало и думаешь: «Что со мной случилось? Пять лет назад я был на телевидении, обо мне писали каждую неделю, и сорок тысяч фанатов каждую неделю ходили смотреть на мою игру. Теперь никто даже не помнит меня».

Хуже всего то, что нет никаких накоплений. Я знаю футболистов, которые зарабатывали 30, 40 тыс. фунтов в неделю, а после 40 с трудом находили средства на кроссовки своим детям. Многие впадают в глубочайшую депрессию и разводятся: они просто не могут смириться с тем, что всенародное восхищение куда-то пропало. Они пытаются найти замены былой страсти – наркотики, азартные игры, выпивка. Как ещё вернуть тот адреналин, те эмоции?

Бывшим футболистам нужна помощь, и не важно, откуда она идёт. Футболисты должны не только становиться ведущими и колумнистами, они должны вести семинары и рассказывать, как справиться с окончанием карьеры. Агентам тоже следует перенять другие роли. Работа агента заключается в том, чтобы вести их подопечного от точки «а» к точки «б» и заработать при этом максимальное количество денег. Это понятно, но им следует думать более широко. Многие агенты совершенно теряют интерес к тем, чей потенциал заработать много денег сходит на нет. К 40 годам агентов и след простыл – они уже обхаживают молодых ребят. Это самый уязвимый возраст для футболиста, и именно в этот момент им нужна поддержка.

Будем честны: если вы молодой футболист, у которого всё получается, вы не захотите меня слушать. Но сколько раз случалось, что те, с кем я говорил, когда им было 29 или 30, звонили и просили помощь, когда им уже по 35? А в это время нередко уже попросту поздно что-то предпринимать. Футболистам пора понять, что футбол – это бизнес. Это – какая-то часть их жизни, и к 30 годам пора осваивать новые ниши и развивать новые интересы, делать вложения и укладывать фундамент на будущее. Только так можно избежать финансового краха и депрессии. Как делать всё правильно всем наглядно продемонстрировал Рио.

Когда я вновь на него натолкнулся, он был на пике своей славы. Трофеи сыпались без перерыва, он играл на Чемпионатах мира и выигрывал титулы. Но я увидел в нём того, кого никто не видел – человека, который не был простым стереотипическим футболистам, который только и думал, что срубить побольше денег. Рио хотел что-то сделать для общества, он хотел, чтобы его поняли.

За семь или восемь лет он невероятно прогрессировал. Я видел, как он стал отцом, как поженился, как стал серьёзнее относиться к игре.

Рио ответственно готовился к окончанию карьеры, и сейчас он по-настоящему счастлив. Многие другие на его месте еле сводят концы с концами. Но Рио мало собственного счастья – он хочет помочь другим. Его философия заключается в том, что если крепко держаться и верить в людей, то можно добиться чего угодно.

Чемпионат Мира 2014

Бразилия

Бразильский чемпионат мира стал первым ЧМ для меня как фаната, а не футболиста. Только одну игру я смог посмотреть вживую (Босния и Герцеговина против Аргентины), всё остальное я, как и большинство, смотрел по телевизору. С ума сойти. Я работал на БиБиСи, так что выбора мне не предоставили. Когда на «Маракане» заиграли гимны, фанаты просто сошли с ума, а я не мог перестал думать о том, как хотелось бы выйти на поле и сыграть самому. Все поклонники южноамериканских команд такие вот сумасшедшие – в хорошем смысле. По вечерам мы с Джейми просто прогуливались по улицам и смотрели на людей. Я надевал бейсболку в надежде, что меня не узнают, потому что я просто хотел расслабиться и выпить. Больше всего поддерживали сборные Аргентины, Чили, Уругвая и Колумбии. Фанаты были везде. Они съехались со всего континента, и каждый вечер устраивали вечеринки и пытались перекричать друг друга.

Самыми запоминающимися моментами для меня стали шокирующие результаты: уничтожение испанцев голландцами 5-1 и разгром Бразилии немцами 7-1. Голландия и Испания принадлежали к одной эре, Бразилия – Германия – к началу другой. Сумасшествие. Оба раза в студии мы просто не могли поверить своим глазам. Перед матчем я разговаривал с Руудом Гуллитом, и он, как и большинство, не верил в то, что оборона Голландии устоит. Но это было только начало. Затем произошёл настоящий шок: страна-хозяйка чемпионата было просто уничтожена у себя дома. Каждый матч Бразилии сопровождался невероятной атмосферой. В фавелах на горах то и дело раздавались выстрелы и шум фейерверков, все просо сходили с ума. После разгрома я отправился в город, ожидая массовых беспорядков, но всё было очень тихо. Весь город находился в состоянии шока. Люди не могли поверить, что всё это произошло на самом деле. Все надеялись, что это был сон.

Больше всего мне понравились сборные Чили и Колумбии. Мне понравился напор Чили, которая каждую секунду игры посвящала атаке. У Колумбии был Хамес Родригес, который просто обязан стать одним из лучших в мире в ближайшие два-три года. Он – наследник на трон, который делят Роналду и Месси. Когда он получал мяч, он рвал и метал, делал сквозные пасы и создавал моменты. И он левша! Почему-то всегда всё кажется круче, если играет левша. Ещё перед чемпионатом я советовал обратить на него внимание, но я не ожидал такого шоу. Тем временем признанные гении особо ничего не продемонстрировали. Месси, Роналду и Неймар не сделали того, чего от них ждали. Томас Мюллер, однако, был очень хорош – впрочем, как и вся Германия. Швайнштайгер, Кроос, Хедира сыграли отменно, ну а Нойер и вовсе творил чудеса. Мне нравился Куардадо, который играл на правом фланге полузащиты Колумбии. Алексис Санчес тоже классно смотрелся за Чили.

Кто-то ещё произвёл на меня огромное впечатление. После посещения лагеря сборной Англии после игры против Италии я отправился в отель голландцев. Разница между двумя командами была разительная: проигравшая Англия была полностью подавлена, в то время как голландцы вовсю праздновали разгром действующих чемпионов. Я встретил Робина ван Перси, который не переставал смеяться, шутить и рассказывать о Луи ван Гале. «Перед игрой он рассказал нам, как пройдёт матч, и оказывался прав на 100%. Он не обещал нам пять голов, но он был уверен в нашей победе».

Робин всё не мог отойти от своего сумасшедшего гола головой. Я спросил, почему он решил так пробить, ведь обычно нападающий в такой ситуации старается обработать мяч. Он ответил, что всё было инстинктивно.

По дороге обратно я сказал Джейми, что эта сборная далеко пройдёт, потому что они верили в тренера и разделяли его идеи и философию. Если он скажет им, что трава голубая, они согласятся. Если небо зелёное – оно зелёное. Они будут следовать за ним, хватаясь за каждое слово. Был ещё один удивительный момент: Ван Гал относился к футболистам, как в взрослым людям. Одним вечером мы сидели в баре с Фабио Канноваро и ждали Кристиана Виери. Внезапно в бар заходит чуть ли не весь состав сборной Голландии. К нам подсел Снайдер, а я, с трудом веря своим глазам, задал резонный вопрос: «Что происходит? Вам сюда можно?», на что Снайдер отвечает: «Да, тренер сказал “идите”. Главное, чтобы к 11 мы были в отеле».


Мы с Джейми посмотрели друг на друга и стали смеяться. Англичан все принимают за грудничков. Почему – не имеет значения. Может, из-за ошибок в прошлом или недоверия тренера к своим подопечным, или боязни СМИ. В то время как наши тренеры боятся каждого слова газетчиков, голландцы даже не обращают внимания на попойки своих сборников. Все расслабились и отдохнули. «Мы слегка прогуляемся и вернёмся в отель. Ерунда».

Я стал думать, что эти ребята разобрались с вопросом, который кажется в Англии неразрешимым. Они разобрались с тактикой, техникой, и психологией.

От турнира я ждал многого, но больше всего я хотел встретиться с легендами, среди которых был Джордж Веа, Бакеро, Пеле и Валдеррама. Я был счастлив выпить с теми, против кого я играл на протяжении многих лет. Тут были Фабио Канноваро, Кристиан Виери, Кларенс Зеедорф и Тьерри Анри. Не было никакого соперничества, мы просто наслаждались компанией друг друга и вспоминали былые деньки. Разговор с Виери навсегда врезался мне в память. В своё время у него был имидж плейбоя, а теперь он живёт в Майами. Он сказал: «Я люблю свою жизнь, но карьеру я закончил на год-два раньше, чем стоило». Он посоветовал мне играть как можно дольше, до тех пор, пока не помешает здоровье. Все другие подтвердили его слова: Ширер, Линекер, Кеоун и Зеедорф. Рууд Гуллит удивил меня своим откровением на тему «Челси»: он сказал, что конец его карьеры в Лондоне понравился ему больше всего. Все годы, проведённые в Италии, сопровождались давлением и завышенными ожиданиями, а в «Челси» он наконец смог просто насладиться игрой. Он же дал мне многое понять о Фабио Капелло. Когда я спросил его, каково это было играть в невероятном «Милане» конца 80-х и начала 90-х, он ответил: «Но Капелло не строил ту команду – он унаследовал её от Арриго Сакки». Если бы я знал это перед тем, как Капелло стал тренировать Англию, мои ожидании были бы гораздо более реалистичными.

Работа на БиБиСи тоже преподнесла немало сюрпризов. Я и не представлял, как хорош был Гари Линекер. Он писал себе же сценарии и вёл себя с невероятным профессионализмом. Многие его действия структурированы, и у него всегда есть запасная команда, но всем заправляет он. Он невероятно трансформировал себя от великолепного футболиста до настоящего профессионала вне поля. Многое не знают его в роли футболиста, но все знают Гари Линекера – ведущего Match of the Day.

Я уже был знаком с другими возрастными ребятами, которые со мной работали: я играл с и против Данни Мёрфи, Фила Невилла и Мартина Кеоуна. Робби Сэвидж жил неподалёку от меня. Я был знаком с Кларенсом Зеедорфом и Тьерри Анри. Больше всего меня поразил Алан Ширер. 15 раз мы встречались в лагере сборной, но ни разу с ним не беседовал. Он был капитаном, но разговаривал Тони Адамс. Ширер всегда казался мне фигурой отдалённой. Не знаю, чего я ждал, но точно не тёплого и приветливого человека, которым оказался Алан. Это очень приятный и спокойный человек. Пару вечеров мы провели за стаканами пива. Он помогал мне и советом, и делом во всём, что казалось ТВ.

Вообще работать на БиБиСи было здорово: все находились на одной волне, и все старались мне помочь. Алан Хансен тоже оказался отличным парнем. Все его любят и уважают, хоть и не стесняются подстебать его за то, что он слишком часто устраивает перерыв на сон.

Это был последний Чемпионат для него, и после мы устроили вечеринку. Каждый из нас сказал пару слов об Алане на камеру. Я сказал: «Потрясающий футболист. Превосходно играет с мячом, начинает атаки с обороны, выигрывает любое единоборство; это прирождённый лидер, которого любили все. Настоящая легенда… так, это было обо мне. Что бы сказать об Алане Хансоне…»

Моя речь вызвала пару смешков, не скрою. Мы решили слегка выпить в баре, а он закрылся! Нам пришлось отправиться на пляж, где стоял маленький домик, где продавали алкоголь. Всего на пляже разместилось 30 или 40 ребят из БиБиСи. У местных была хорошая аудиосистема, и я достал iPod и внезапно оказался ди-джеем на вечеринке в честь Алана Хансена. Немного Oasis, Happy Mondays, Боба Марли – и все пели и танцевали. Вечеринка удалась на славу.

Я уже работал на телеведущего на BT Sport, но это был самый большой футбольный турнир в мире. Вся нация внимательно смотрела на то, как создавалась история. Впрочем, я так не думал. Я не думал, что 14 или 15 миллионов зрителей смотрели – это бы заставило меня нервничать. Вместо этого я представлял, что я выступал перед своими приятелями в пабе или дома. Я не нервничал, но относился ко всему максимально ответственно и профессионально. Важнейшей частью работы была подготовка и исследование. Если не узнать о тренерах, игроках и командах всё, можно попасть впросак. Подготовка к репортажам гораздо сложнее, чем может показаться. Каждое утро во время завтрака ко мне подходил один из режиссёров, который спрашивал, о ком я бы хотел рассказать, и как всё будет проходить. Всё это многому меня научило, и многие положительно отозвались о моей работе.

В самом начале я работал каждый день, но после группового этапа количество матчей уменьшилось, и у меня стали появляться выходные. Я смог посетить пляж и фавелы. Мы отправились в Санта Марта и посмотрели, как там жили обычные люди. Многое стало для нас настоящим откровением. Люди тут очень бедны, а на улицах можно было увидеть неприкрытую канализацию. Многие, впрочем, обладают сильной позицией по теме «переселения», которое пытается устроить бразильское правительство. Они говорят: «Оставьте нас в покое. Мы ничего не хотим. Мы понимаем бедность. Мы знаем, как выжить. Мы счастливы. Если вы можете подарить нам хорошую инфраструктуру – супер. Если нет – оставьте нас в покое. Не приходите сюда и не уничтожайте фавелы. Мы тут живём. Тут – наша история». Эти люди годами живут в таких местах, но их пытаются переселять по только одной причине: деньги. Фавелы находятся на очень перспективном месте, в горах с превосходным видом на море. Люди рассказали мне, как много раз правительство их обманывало. Деньги не тратятся на транспортную систему, больницы или школы. Куда они уходят? Это их расстраивает. Там происходит процесс «усмирения», когда военные входят в город и начинают контролировать наркобаронов, и «усмирять» фавелы. Иногда фавелы подвергаются разрушениям, а людей выкидывают из домов и переселяют в другую часть города. Многие из них работают неподалёку от центра Рио, а их отправляют жить за три или четыре часа дороги. Это нелепо. Им в разы хуже жить после «переселения», где у людей нет ни родственников, не друзей. Представьте если к вам домой придут люди и скажут: «Так, через неделю выметайтесь отсюда. И да, мы переселим вам туда, где всё намного хуже».

Англия после Бразилии

Я запомню время, проведённое в Бразилии. Я повстречал многих великих людей, и я с радостью вернусь сюда. Что может быть лучше утренней прогулки по пляжам Копакабана? Впрочем, Англия не так наслаждалась своей поездкой. Мы довольно быстро покинули турнир, проиграв в групповом этапе Италии и Уругваю. Мы сразу вспомнили, как много вещей сломано в нашей сборной. Если мы ничего не починим, всё останется неизменным.

С одной стороны, мы недостаточно доверились молодым. Подумайте только, что было бы, если бы Рой Ходжсон сделал следующее заявление: «Этот турнир – для молодых. Мы не ожидаем победы, но мы готовимся к ЕВРО 2016. Я хочу подарить детишкам опыт. Победа, поражение или ничья – не имеет значения, если наблюдается прогресс». Если бы он так сказал, мы могли бы подходить к следующему турниру с большим оптимизмом. В первом матче против Италии мне не терпелось посмотреть на Рахима Стерлинга, Росса Бакрли, Данни Уэлбека и Даниэля Старриджа. Стерлинг, кажется, мог выиграть ту игру, но наших оборонцев подловили, и всё развалилось. Остальные игры не меньше разочаровали, потому что не наблюдалось никакого прогресса.

Даже такой взгляд на турнир – это краткосрочный подход. Наши проблемы намного глубже. Нам следует обратить внимание на команды до 14-ти и до 15-ти лет, как это делает Германия и другие страны. В футболе всё циклично, и мы должны обратить внимание на собственную систему. Посмотрите на голландцев. Перед чемпионатом от них ждали меньше, чем от других больших сборных, но они чуть не прошли в финал. Всё дело – в философии, которая развивалась годами. Философии, которая основывается на технике и пасах. Выступление Голландии связуется с их историей и традициями. Может, их футбол не так красив, как в прошлом, но он комплиментировал их юношескую систему и тактические доктрины. Десятки лет они с умом и видением подходили к своей футбольной системе, и мы должны взять с них пример.

В Англии всем видным футбольным деятелям следует собраться и определиться с философией. Нам не нужен комплекс неполноценности перед любой страной. Наши футболисты не хуже любых чужих. У нас есть и технически одарённые, и сильные и быстрые ребята, но всем нужна система, которая бы помогла им развивать свои сильные стороны. На данный момент для того, чтобы попасть в основную сборную, следует пройти через уровни до 15, 16, 17, 18, 19, 20 и 21 лет, и каждый тренер этих команд по-разному смотрит на футбол. Футбольная Ассоциация пытается что-то изменить, но эти перемены недостаточно радикальны.

Посмотрите на чемпионов мира Германию. Последние 15 лет клубы и немецкая Футбольная Ассоциация работали сообща для того, чтобы улучшить молодёжную систему, которая в будущем улучшила бы как положение страны, так и самих клубов. Мы не смотрим так на вещи. Премьер-Лига никак не связана с идеями или видением Футбольной Ассоциации – и наоборот. Барьер нужно сломить. Больших клубов мало заботит сборная. Их волнует собственная выгода, и думают они, как правило, преимущественно о прибыли. У каждого клуба есть свой подход и своя манера игры, и никто не задумывается о сборной. У Футбольной Ассоциации нет достаточного влияния для того, чтобы руководить ими. Я жду того, что всегда с нами происходит: мы что-то поменяем, что-то подправим, но не получим никаких реальных результатов. Для успеха нужно не бояться обидеть кого-то. Нужно смотреть на будущее, потому что мелкими краткосрочными мерами никаких проблем не решить.

У нас недостаточно инфраструктуры и хороших тренеров. Я присоединился к комиссии ФА Грега Дайсона для того, чтобы путешествовать и понять, как работают в других странах. Комиссия планировала два доклада. На первом был сразу же поставлен крест, потому что комиссия предложила создать новую лигу для того, чтобы юные футболисты из больших клубов получали больше опыта.

Для наглядно примера можно привести тот факт, что в Англии разительно меньше всепогодных стадионов, чем в Германии. По опросам, 84% считают, что инфраструктура очень плохая. Но от качества полей зависит то, как много команд определённого возраста могут играть. У нас слишком мало тренеров, и те, кто есть, редко соответствуют должному уровню. В Испании 25 тыс. тренеров с лицензиями А, Б и Про. В Германии – 35 тыс. У нас – 6 тыс. По всему миру профессия тренера пользуется уважением. В Германии и Голландии молодой тренер может заработать 40 тыс. фунтов в год. Это профессия. В Англии тренеры зарабатывают 16 тыс. фунтов. Это хобби. Поверьте, всё это взаимосвязано и непосредственно влияет на то, как играет сборная.

Другая проблема – культурная. У нас слишком много тренеров, которые муштруют молодых специалистов вместо того, чтобы дать им развиться самим. В других странах цель – развить умения, касание, видение. Когда я рос, всё, что я слышал – это слова про тяжкий труд и подкаты. Хороший подкат получает больше одобрения, чем эффективный приём. Подкаты – большая часть игры, но я отдам больше внимания технике. У лучших – лучшая техника. Посмотрите на Криштиану Роналду: сырой уличный футбол в детстве; он играл и играл, потому что ему это нравилось. Бразильский Роналдо, Марадона, Уэйн Руни, Франк Рибери… все они пришли с улицы, и все они развились, благодаря естественной тяге к оригинальности.

Я часто говорил об этом с Уэйном и Криштиану. Уэйн много раз говорил мне, как его пытались переучить на другую позицию, но он отказывался. Он говорил: «Нет, я хочу играть здесь, потому что именно здесь я так хорош». Такие ребята с раннего возраста понимают футбол и знают, где они хороши. Увы, для тренера такое мышление – угроза авторитету. В «Эвертоне» Уэйна все оставили в покое – они не пытались выбить из него то, что он и так умеет. Другие клубы могли бы так не поступить. У «Эвертона» хватило мудрости увидеть негранёный алмаз, игрока, который станет лучшим. Клуб дал ему развиваться так, как ему удобно.

Я всегда говорю и отправляю твиты про философию. Но что в наше время английская футбольная философия? Я даже не уверен, что она существует. В основном всё основывается на пробежках на сотни миль и тяжком труде. Для любого футболиста нужда в тяжком труде неоспорима. Я вообще не понимаю, зачем кого-то хвалить за то, что он трудится. Люди платят за то, чтобы посмотреть на тебя – минимум, что ты можешь, это приложить усилия. Что действительно важно – это труд в условиях хорошей структуры и хорошей философии.

В то же время бывает, что сильные индивидуальные тренеры в топ-клубах располагают своими идеями, которые могут переменить всё в клубе за считанные недели. Посмотрите, как быстро Роберто Мартинес трансформировал «Эвертон» из команды, которая предпочитала доставлять мяч в штрафную при помощи обороны или фланговых игроков в команду, которая любит удерживать владение и способна перепасовать «Арсенал» на «Эмирейтс». За один сезон Брендан Роджерс переменил «Ливерпуль». Это другая модель: начать с верхушки, и надеяться, что философия передастся на уровень до 21 и до 19. Может, это возможно. Я не могу представить, чтобы вся страна подстроилась под философию одного клуба или одного тренера, независимо от их успеха. Объединённый подход должен исходить от сильного руководства. Нужное чёткое направление и лидер. У нас есть хорошие игроки. Но в чём смысл хороших игроков, если никто не знает, как вписать их в национальную команду? Смысл? Лучше уж Коста-Рика, которая способна прыгнуть выше своей головы с футболистами, которых мало кто знает.

Дорога домой

Я хотел играть после своего ухода из «Манчестер Юнайтед», но я не знал, где. Многие клубы со всего мира делали предложения – многие из прекрасных мест с отличным климатом. Премьер-Лига тоже была во мне заинтересована. Я не знал, что делать, пока мне не позвонил Гарри Рэднапп. После всё стало ясно.

Города Азии или Америки хороши для отпуска, но хотел бы я там жить и работать? Чем больше я об этом размышлял, тем больше понимал, что я хотел домой. Я – лондонец в сердце. В Манчестере много моих друзей, которых я никогда не забуду, но в Лондоне моя семья и самые старые друзья. Помимо этого, я хочу, чтобы мои дети знали Лондон, и я только-только построил дом, от которого поезд за 15 доходит до столицы.

Ну и нельзя забывать, что меня позвал Гарри. Гарри Рэднапп, мой первый тренер. Человек, которого я безмерно уважаю. Тренер, который невероятно помог мне, когда я только начинал. Я тут же понял, что надо делать. Я понял, что если не в Лондоне – то нигде. Я просто уйду, если не смогу играть там. На пресс-конференции Гарри сказал, что моя зарплата была «невероятно мала», но я так не считал. Да, я мог получить в два, три или четыре раза больше в других местах, но меня никогда не мотивировали деньги. Я никогда не просыпался с мыслями о том, сколько за день заработаю. Я просыпался с мыслями о том, чего я сегодня достигну. За свою карьеру я много получил. Я всегда верил в то, что если хорошо играешь – хорошо получаешь. Меньше всего я хотел прийти в «КПР» и потребовать хорошую сделку. Клуб уже давно переплачивает за игроков, и я не хотел быть одним из них.

Гарри и Лондон не были единственными причинами. В моей жизни многое связано с «КПР». Вся моя семья с ним связана. Мой брат Энтон играл за «КПР», там же играл мой кузен Лес. Это мой первый клуб. В 11 или 12 лет я играл в кубковой игре за «Блумфилд Атлетик», команду моего дяди Дэйва. Сэнди, скаут «КПР», был на той игре. После того матча три или четыре мальчика отправились в «КПР», и я был среди них. После этого пару лет я тренировался в «КПР», в основном под руководством превосходного Пола Хэйвершэма. Мне очень нравилось, что клуб давал нам бесплатные билеты на матчи первой команды. За ту команду выступали хорошие игроки, среди которых был Рэй Уилкинс, Клайв Уилсон и Алан Макдональд. Потом Фрэнк Лэмпард старший уговорил меня перейти в «Вест Хэм», ну а остальное вы знаете. Я всегда тепло относился к «КПР», которому многим обязан. У меня там был приятель Найджел Куаши, старше меня на год.

В подростковые годы в «Вест Хэме» Гарри Рэднапп подарил мне уверенность, научил быть собой и разрешил экспериментировать на поле. Он подарил мне свободу и пообещал, что я стану игроком основы. У него есть уникальный стиль нахваливать: в раздевалке он заводил разговор с кем-то другим, но так, чтобы я всё слышал. Он мог говорить с тренером, и сказать что-то вроде «он тощий, но у него большое будущее, будь уверен!» Как-то я облажался против «Лютона», но он сделал так, чтобы я услышал от него хорошие слова, и это придало мне уверенности. Через неделю меня отправили на аренду в «Бёрнмут». Я не хотел уезжать, но Гарри пообещал, что по возвращении меня будет ждать основной состав. И он не обманул.

Его друг Мэл Мэкин был главным тренером в «Бёрнмуте», и во многом они были схожи. Поначалу я побаивался тренироваться с командой, но после тренировки в коридоре, где были другие игроки, Мэл как-то заявил: «Я буду звать тебя Класс. Это твоё имя – Класс!» После этого я просто переполнился уверенностью. В клубе я пробыл два месяца и сыграл в 12 матчах, но за это время я успел завести друзей, с некоторыми из которых продолжаю держать связь и сейчас. Эта аренда дала мне много опыта. Вернувшись в Лондон, я попал в основной состав, который больше не покидал. Многие тренеры просто не понимают, как важно подбадривать молодых игроков. Маленький приятный комментарий способен на многое повлиять. Например, Терри Уэнейблс, который руководил англичанами во время ЕВРО 96. Я просто тренировался, но как-то Терри обронил «сегодня ты был превосходен». После хотелось обзвонить всех и рассказать, как Терри Уэнейблс, тренер Англии, назвал меня превосходным игроком!

Гарри поощрял техничных футболистов. Он их любил. На тренировках можно было услышать крики типа «Эй, Коули! Да ты настоящий волшебник! Он любил любые проявления техники и мастерства. С ним не волнуешься по поводу ошибок. Ошибаться – нормально, главное не повторять ошибок снова и снова. Когда он ставил меня против Паоло Ди Канио, он то и дело подзадоривал меня, кричал «Иди на Паоло! Иди на Паоло! Бей его!»

Очень важно внушать молодым веры в свои силы, но не менее важно не дать им зазнаться. Это Гарри тоже умел. Здорово, что его былой энтузиазм никуда не делся. Единственная проблема того «Вест Хэма» 90-х заключалась в недостаточной амбициозности. Может, дело в возрастных игроках или культуры алкоголя, но все больше волновались, как бы не вылететь. Обладай мы менталитетом победителей, мы бы добились гораздо большего. Будь у меня этот менталитет, я бы добился большего в свои юные годы. Гарри подарил мне хороший фундамент, на котором я построил свою карьеру. Он давал футболистам выражаться, и никогда не наказывал за ошибки в попытках создать что-то особенное – в отличии от многих. Благодаря нему я вырос без страха. У многих такого не было.

Дисциплинарный стиль Гарри был уникален. Когда я попадал в передряги (не серьёзные, но и не редкие), он приглашал меня в свой офис и показывал огромную фотографию Бобби Мура. Он указывал на него и говорил «думаешь, он бы так поступил? Попал бы он в такую ситуацию? Я играл с ним! На него надо ровняться. Перед тобой длинный путь, но у тебя есть потенциал. Посмотри на него! Как бы он поступил? Подумай!» Он всегда так или иначе вспоминал Бобби Мура.

В «КПР» гигантского Бобби Мура нет, но во многом клуб похож на тот «Вест Хэм». Я чувствую, что вернулся домой. Будто использовал машину времени. Одна большая разница между тренировочными полями «КПР» и «Юнайтед» заключается в бюджете. На «Каррингтон» МЮ потратил миллионы фунтов. Но в «КПР» у поля есть своя атмосфера, со своим запахом, который пробуждает воспоминания. Я знал это место с детства. Конечно, тут нет манчестерского бассейна, но это не беда. У нас есть всё необходимое, всё, что нужно футболисту.

Ещё я рад снова работать с Гленном Ходдлом. Во время его первый тренировочной сессии я просто не мог перестать улыбаться. Так много вещей остались неизменными с тех пор, когда он тренировал Англию. Когда он объяснял что-то, он делал это не хуже любого другого, но затем он сделал что-то уникальное. Голкипер послал мяч от своих ворот, а Гленн взял и остановил его одним движением, внешней стороной стопы. При этом он продолжал говорить, как ни в чём не бывало! Я помню, как когда-то он так же поступал в Англии: останавливал мяч эффектным движением, при этом ни на секунду не переставая поучать футболистов.

Что касается моей роли, то я не буду ничего говорить – пусть за меня говорят поступки. Гарри знает, как я играю, и что я дам команде. Мне повезло. Здесь отличный командный дух в раздевалке, много ребят, которых я знаю. Джоуи Бартон – такой же маниакальный любитель «Твиттера», Данни Симпсон ещё ребёнком играл в «Юнайтед», а против Бобби Заморы, Роба Грина и Джейрмейна Дженаса я многократно играл в составе «Манчестера».

Тут другое давление, отличное от манчестерского. Впрочем, давление есть давление, и я надеюсь справиться. Конечно, больше всего я ждал встречи с «Юнайтед». Когда я узнал, что с ними мы сыграем в четвёртом круге, я сразу же стал думать о наших шансах. Я знал, что игра будет сложная, но результат 0-0 возможен, победа же будет настоящим успехом.

Гарри многим мне помог в детстве. Он подарил мне уверенность, он верил в меня. В этом сезоне я хотел помочь ему. Завершить карьеру вместе – как вернуть всё на круги своя. Как закончится моя история? Надеюсь, «КПР» выживет и останется в Премьер-Лиге. Это будет хэппи-энд. Отличное завершение карьеры.