Когда Сэр Бобби Чарльтон поднимается по ступенькам тренировочной площадки Манчестер Юнайтед, он является воплощением всего, что можно представить: со стройной осанкой и горделивый, носящий полированные туфли и пиджак, с платком в самом верхнем кармане. Его глаза выглядят немного слезливыми в эти дни, рукам присуще небольшое колебание, однако он выглядит достаточно хорошо для 70 лет, и он до сих пор обладает одним из редчайших даров – умением наполнить людскую комнату тишиной своим присутствием.
Иногда, некоторым людям он может показаться малость угрюмым, слишком сдержанным, возможно – немного неулыбчивым. Осознанию подлежит то, что однажды на Олд Траффорд, Чарльтон был твердо представлен как «один из мальчиков». Каждый, кто пережил Мюнхен, был поражен по-разному и, по словам людей, лучше всех знающих Чарльтона, включая его брата, неоспоримой наглядностью является потеря улыбки и утрата блеска в обломках «Елизаветы».

Друзья, изредка подходят к Джеку Чарльтону и говорят, «Твой Боб ходит, будто у него весь мир на плечах», - и очевидно, что младший брат до сих пор ужасно шокирован событиями в Баварии. Если Чарльтон закрывает глаза, то до сих пор вспоминает ужасный шум металла, затем дым, песок и пронзительный звук сирен. Он может ярко вспомнить прибытие, находясь снаружи разбитого самолета, но до сих пор пристегнут к сиденью, и созерцает так много раненых товарищей лежащих вокруг него, некоторым уже невозможно помочь, и он никогда не забудет последующего утра в госпитале, когда немец по соседней кровати зачитал имена погибших. «Имена всех моих друзей», говорит он. «Друзья, с которыми бы я пошел на танцы в выходные. Друзья, которые пригласили бы меня на обед в Рождество. Возникло чувство, будто мою жизнь забирали от меня, кусок за куском.
На протяжении многих лет Чарльтон был недоступен, или не расположен к разговору о Мюнхене, и это по-прежнему суровое испытание для него найти слова, которые в достаточной мере выразили бы его чувства. Временами он нехарактерно запинается, и, на мгновение опускает свои глаза и голос его еле слышен: «Я нахожу это действительно, действительно огорчительным, даже сегодня», говорит он. «Но я хочу поговорить об этом, потому что я хочу рассказать, насколько же хорошей мы обладали командой. Мы, конечно же, собирались стать первой английской командой, которой покорился бы Европейский Кубок. Я уверен, у сборной Англии был отличный шанс на победу в чемпионате мира в том году. У нас были игроки, Данкан Эдвардс, к примеру, который сыграл бы в 1966 ».

По его словам, для него является долгом обучить нынешнюю команду. Не таких, как Гари Нэвилл или Райан Гиггз, которые отлично сведущи в истории клуба, а зарубежных новичков, прибывших на Олд Траффорд. Несколько недель назад Чарльтон попросил разрешения у Сэра Алекса Фергюсона поговорить с командой. Его разговор длился около часа и, под конец, каждому из игроков был выдан ДВД о малышах Басби. «Я просто возненавижу людей, если они забудут, почему же данная годовщина является столь большим событием», говорит он. «Это большое событие, потому что мы были лучшей командой в стране. Но люди не верят мне, когда я говорю, насколько же хорош был Данкан Эдвардс. Томми Тейлор. Дэвид Тегг. Эдди Колмэн. Билли Виллан. Ты смотришь на черно-белые снимки и все выглядит таким медленным и громоздким, но, уверяю вас, каждый из них обладал невероятным талантом – и я возненавижу каждого, кто забудет это».

После Мюнхена, его жизнь, сопровождалась одним простым вопросом: почему я? Почему он имел возможность пробежать руками по телу и обнаружить, что ничего серьезнее шишки на голове и маленького пореза у него нет? Он находится в поисках ответа на протяжении 50 лет и до сих пор не может объяснить это – но он никогда не потеряет видимости факта, что чудо жизни далось ему ужасной ценой.
«Все были так счастливы», вспоминает он. «Мы квалифицировались в следующий раунд, и было так много смеха, когда мы поднимались на самолет. Но затем самолет двинулся прямо по взлетно-посадочной полосе. Главной твоей мыслью является, сколько же потребуется времени для взлета и я подумал, что здесь что-то не так. На полосе было около 6-7 дюймов слякоти. Я опустил голову и взял себя в кулак. Мы миновали огражденный периметр и врезались в дом. Далее – пустота».

Слушая Чарльтона сейчас, диву даешься о воздушных милях, которые он до сих пор набирает в качестве директора и международного посла. «Во-первых, ты больше не можешь не летать», говорит он. « Я не говорю, что когда-либо смогу насладиться полетом, но это больше не заботит меня так, как раньше. Я был в составе сборной Англии спустя 2 месяца после Мюнхена, и решил для себя ранее отдавать людям должное за надлежащую им работу. Каждый раз, когда я поднимаюсь на самолет, я должен делать вид, что все пройдет гладко. Ладно, было легко потерять немного веры в это, но, если тебе надо путешествовать, то невозможно не летать.
Еще ты должен помнить, что летать сейчас гораздо менее опасно, чем раньше. Несчастный случай произошел, потому что они не учли скорости самолета, количества слякоти на полосе и кол-ва падающего снега. В эти дни они бы не взлетели. Я думаю об этом достаточно часто, о пилоте капитане Джеймсе Тейне, о его мыслях и о том, почему же мы взлетели. Но я предполагаю, что это никогда не найдет своего подтверждения. Это была всего лишь необыкновенная трагедия.

Что касается выживших людей, все, что мы можем сказать – нам повезло. Это была семья Мэтта Басби. И, возможно, он чувствовал утрату больше чем кто-либо, потому что он собрал этих игроков, он обольщал каждого из родителей, дабы они позволили им подписать контракт с Манчестер Юнайтед, а, затем, забрал их в Европу, вопреки желаниям ФА».
Чарльтон обнаружил Басби лежачим на полосе, и в те катастрофические секунды, снял свое пальто, чтобы положить его поперек него.
«Манчестер Юнайтед стал его жизнью», говорит он. «Он всегда говорил это мне, `Все эти ребята, которых вы видите по утрам на пути к Траффорд Парку, приходят посмотреть на вас в субботу и они хотят, чтобы вы подарили им что-то особенное, доставляющее им удовольствие. Он говорил это много раз. Он всегда говорил, ` Не бойтесь выражать себя. Впервые на его губах промелькнула улыбка. «Он бы так гордился нынешней командой»
Его собственная гордость очевидна, даже если она обхватана грустью и сожалением, и он является сподвижником минуты молчания на Манчестерском Дерби на следующей неделе, оказавшись против минутных аплодисментов. Дебаты продолжают нагнетаться о мудрости решения, но это говорит об объеме доверия Чарльтона в спорт, который подарил ему лучшие и худшие моменты его жизни, о доверии в адрес сторонников Манчестер Сити».
«Я буду очень разочарован», он говорит, «если они не поведут себя надлежащим образом, но я думаю, что Сити уважают Манчестер за их деяния в тот отдельный период. Та команда, во многих отношениях, была пионером. Я слушаю все те великолепные вещи, которые люди говорят о Лиге Чемпионов и думаю о том, как мы вошли в Европу наперекор желаниям столь многих людей, и что мы сделали, когда попали туда. Мы заслуживаем всеобщего уважения, и я думаю, что мы получим его».

Источник: Guardian (Daniel Taylor) Перевод: Red_Devil1988