Именно в то время я получил свое прозвище «Red Nev», тот случай обсуждается так же часто, как мои достижения на поле.



Я всегда был единственным, кто брал на себя всю ответственность за то, что сборная Англии угрожала забастовкой перед отборочным матчем на Евро-2004 против сборной Турции.

«Самый ненавистный игрок Англии» - именно такой заголовок был во всех таблоидах страны. Даже в утренних новостях меня так называли.
Сейчас я могу сказать, что никто даже представить себе не мог, насколько близок я был от ухода из команды. После всех этих жарких разговоров я хотел собрать свои чемоданы и покинуть отель сборной. Я знал, что последствия могут быть необратимы.

В 28 лет я собирался прекратить выступления за сборную Англии. Я хотел быть полностью забытым болельщиками, СМИ и телевидением. Я очень сильно переживал все это. Лишь один телефонный звонок остановил меня в шаге от этой глупости. С самого начала я был убежден, что правда на моей стороне, я и до сих пор так считаю. Мы можем весь день спорить о том, нужно ли было устраивать эту забастовку, и лучшая ли это была идея вообще. Но и сегодня я твердо верю в то, что Футбольная Ассоциация плохо разобралась в деле с Рио Фердинандом, тогда кто-то просто решил отстоять свои ненужные принципы.

На той неделе должны были состояться наши последние игры в отборочной группе к Евро-2004. Наш отец, как обычно, забрал меня и моего брата, чтобы подвезти до аэропорта Манчестера, из которого мы должны были вылететь в Лондон - там Фил и я встречались с остальными ребятами. И тут мне позвонили и сказали, что Рио пропустил допинг-тест. В первые секунды я подумал, что это какая-то шутка.

Я бы никогда не поверил в то, что Рио хочет «соскочить с крючка». Он не мог просто так взять и пропустить допинг-пробу. Он вообще редко что-либо забывал. Футбольная Ассоциация собиралась наказать его. Тогда я думал, что ФА стоит подождать, прежде чем выдвигать обвинения. Я понял, что это очередной случай суда над человеком до того, как он успел хоть что-то сказать в свое оправдание.



Мы прибыли в отель сборной Англии в Сент-Олбанс и сразу же стали настаивать на том, чтобы нас, ребят из «Юнайтед» (П.Скоулз, Ф.Невилл, Н.Батт), пустили к исполнительному директору Футбольной Ассоциации Англии Марку Палиосу. «Я должен делать то, что правильно, и то, что нужно делать», - говорил он. Это не был некий закон, это было всего лишь его мнение. Насколько я мог понять, это решение было основано на том, как сам Марк относился к Рио. Этот приговор был окончательным, казалось, что Марк его никогда не изменит. «Вы пришли на новое место и сразу же хотите отличиться, новый шериф в городе».

После долгих споров он начал огрызаться. Тогда я понял, что у него не хватает темперамента для такой большой и ответственной должности, как управляющий Футбольной Ассоциации. Мне казалось, что Марк теряет почву под ногами. «Сейчас мы собираемся пойти и поговорить с остальными членами команды, но мы хотим, чтобы Рио восстановили», - подытожили мы все.

Когда мы вернулись, я сказал ребятам: «Это, б**дь, совсем не по закону». Я отправился искать Дэвида Бекхэма, нашего капитана, чтобы поговорить с ним. Он собрал всех нас на совещание. Свен пришел туда первым. Он очень хотел нам помочь, но в то же время он не желал настраивать ФА против себя. Если бы сэр Алекс мог нам помочь, то Рио, безусловно, играл бы, но Ферги не было рядом. А Свен был дипломатом. Он не желал никаких конфликтов.
Таким образом, дело дошло до игроков. На той встрече я говорил больше всех. «Вдумайтесь, на следующей неделе и вас тоже могут отстранить, и речь сейчас идет не только о пропущенной допинг-пробе. Если мы все думаем, что Рио обвиняют напрасно, а лично я именно так и считаю, то мы должны защищать его».

Палиос дал нам ясно понять, что ни на какие переговоры он идти не хочет, и мы решились на тайное голосование. Мы решали, стоит ли нам начать бастовать. Была ли это хорошая идея? Поступил бы я так снова? Я думаю, да, а в тот момент я и не видел другого пути решения данной проблемы. Мы хотели доказать ФА, что мы настроены серьезно.

Все футболисты собрались в одной из комнат, взяли лист А4, разорвали его на кучу маленьких листиков, раздали друг другу и стали голосовать. Всего понадобилось 23 листка, и ни на одном из них не было написано «НЕТ». Это было единогласное решение. Тогда мы с Бэксом встали перед игроками и сказали: «Итак, каждый из вас только что согласился на то, что мы не будем играть вплоть до того момента, пока Рио не будет восстановлен?» Никто не возразил.

На следующее утро, естественно, все газеты пестрили новостью о нашем решении, нас покрыли позором. СМИ не спешили поддерживать нас, миллионеров, готовящихся бастовать.

Я чувствовал, что несколько игроков сомневались в своем решении. На то у них были свои причины, но я не хотел отступать. Я поставил на карту свою репутацию.

Эта ситуацию уже нельзя было остановить, как нельзя остановить стремительно мчащийся поезд. Я не знал, чем это все закончится, но чувствовал, что все зашло уже слишком далеко. Уже тогда я собирался покинуть команду, вне зависимости от решения Ассоциации. После всех этих изнурительных встреч мой мозг был просто измотан. Моя голова лопалась от давления. Но чем больше я обо всем думал, тем яснее я понимал, что есть лишь один выход из этой ситуации – покинуть сборную.

Мысли о том, что я заканчиваю свою международную карьеру, крутились в моей голове. Я бы ушел, если бы мне не позвонил человек, который всегда имел самое серьезное влияние на меня, помимо членов моей семьи. Это наш босс, сэр Алекс Фергюсон. Если бы он тогда не позвонил, понятия не имею, что могло бы случиться.

«Послушай, ты всегда упорно тренировался, старался выкладываться на поле, нельзя взять все и выкинуть неизвестно куда. Теперь тебе нужно просто пойти и играть», - начал он.

«Босс, но это, твою мать, неправильно», - возразил я.

«Я это знаю, ты это знаешь, но ты не можешь так просто разрушить свою карьеру».

«Но я зашел слишком далеко. Уже нельзя повернуть назад».

«Тебе нужно просто успокоиться и понять, что вся твоя карьера в сборной может закончиться из-за одного глупого поступка. Как это повлияет на тебя как на игрока, как на личность? Повлияет ли это на «Юнайтед»? Я не могу позволить тебе сделать это!»

После того, как босс указал мне на все последствия для клуба и сборной, которые могла вызвать наша забастовка, я понял, что она закончена. Я знал, что пора завязывать. Если я не хотел нагнетать еще больше давления над партнерами и клубом, то пора было остановиться, все просто. После разговора с тренером я в течение четырех часов сидел и обдумывал все, что он мне сказал. Скрепя сердце, я понял, что должен следовать его указаниям.



Мы все написали заявление о том, что забастовка прекращается. В этом заявлении был один пункт, с которым я не мог согласиться. В нем было написано, что мы блефовали. Возможно, это и был всего лишь блеф для некоторых игроков, может, даже для большинства из них, но точно не для меня. Я не жалею об этом. Прозвище «Red Nev» больше не беспокоило меня. После того, как босс несколько раз «порвет вас на части» или пару раз поставит на место, вы сможете справиться со всем: и с непониманием болельщиков, и с назойливой прессой.

Давайте сделаем информацию о зарплате футболистов общественно доступной, чтобы агенты не сдирали себе такие большие гонорары.

Каждый день мы слышим, что агенты вымогают все большие и большие суммы у своих работодателей. Все в футболе, кроме самих агентов, конечно же, согласны с тем, что сейчас в их карманы уходят просто гигантские деньги.

В течение долгих лет я ждал, пока главы футбольных организаций соберутся, наконец, вместе и решат, как бороться с этой новой разновидностью рака. Для начала я бы хотел сделать так, чтобы все жители Англии, без исключений, могли быть в курсе размеров зарплат футболистов. Это, возможно, приведет к зависти, но вскоре все привыкнут. Это заставит игроков задуматься: «А нужен ли мне агент, чтобы он указывал мне, что делать, или сколько клуб должен мне платить?» Футболисты поймут, что они абсолютно не нуждаются в этом Мистере Десять Центов.