Есть много околофутболных вопросов, на которые я не могу ответить. Например, почему ни одна организация по защите прав животных не берет под опеку Патрика Виейра? Оборону «Арсенала» называют «дырявой» из-за того, что они много пропускают, или из-за того, что дело Юнберга до сих пор живет в раздевалке? И, наконец, кто болеет за «Манчестер Сити»? Вот кто? У них же наверняка есть болельщики. Не глорихантеры, а преданные болельщики, которые нашли СВОЮ команду.

Всего одна случайная встреча, кажется, внесла ясность в последний вопрос.

Я видел человека в майке «Сити». Я стоял на светофоре, а дорогу переходил мужчина в голубой вражеской футболке. Майка не фейковая, мужику на вид хорошо за тридцать, чуть сутулый, потрепанный, в очках. Поначалу я как-то растерялся – не каждый день, к счастью, такое увидишь. А когда пригляделся, то понял, что знаю этого несчастного, и с улыбкой вспомнил времена студенчества.

В 2006-ом году я работал маркером в бильярдной, которую арендовали мои друзья. Здесь надо пояснить, что это было за место. Обшарпанные стены, отсутствие вытяжки, качественные, но уже подуставшие столы. Там обитали бедные студенты, «пацаны с района», бродяги, адыгейцы, армяне, инопланетяне… Они там были до меня, при мне и, почти уверен, и сейчас там. Думаю, вы уже все поняли. Это был такой славный террариум, где играли в основном в бильярд и в секу. Там часто случались драки, пьяные дебоши, разборки, а в подсобке, для понимающих, у окна стояло ведро с водой.

Я могу найти общий язык практически с любым человеком, который не болеет за «Арсенал», поэтому нормально общался с местными, с кем-то и вовсе немного сдружился. Бильярдная - увлекательный, беззаботный, местами безбашенный отрезок моей жизни. Я там проводил больше времени, чем дома, часто оставался ночевать. До сих пор иногда удивляюсь, как не выгнали из универа.

В том же здании, на том же этаже, прямо по соседству, находился компьютерный клуб. В майке «Сити» я видел директора этого клуба.

Когда мы познакомились, мне было его немного жаль. Он казался наивным соседом, озлобленным на весь свет. Ему было тридцать, семьи нет, девушки тоже, а лучший/единственный друг – Warcraft III. Менеджеры нагло воровали бо’льшую часть выручки, поэтому зарабатывал так называемый директор немного. Это ладно, но вдобавок его стабильно раз в две недели били наши постояльцы. Он сам напрашивался. Мог зайти в бильярдную, обозвать кого-то обидным нехорошим словом, а дальше уходил восвояси с разбитым носом и/или очками. Позже мне объяснили, что каждая такая провокация заканчивается заявлением в милицию, и что иногда удается дать ход делу. Последствия для ударившего и интересы других сторон вы понимаете.

Так и жили. Я работал, веселился и даже успевал учиться, сосед менял очки, а сотрудники милиции порой заходили в гости и задавали много вопросов.

Весной бильярдную стали посещать две студентки. Одна из этих девушек явно не вписывалась в обстановку – она была слишком хороша. Яркая, ухоженная, всегда очень дорого и со вкусом одета. Когда она брала в руки, прошу прощения, кий, и ее совершенное тело наклонялось над бильярдным столом, заведение замирало. Никто не играл, никто не говорил, все только с горящими глазами наблюдали за процессом. Вы бы видели ее ноги, ее осанку, ее походку.

Как-то днем неспешно катали партию с товарищем, и вдруг зашла она.

- Мальчики, моя подруга на паре, а я бы хотела поиграть. Кто-нибудь составит мне компанию?

Я, к счастью, не Майкл Каррик и, получив такую возможность для атаки, не стал делать ненужную передачу ближнему, сам пошел вперед. Пока мы играли, она рассказала, что учится на первом курсе, что ей 17, что работала в модельном агентстве, а недавно стала жить гражданским браком с каким-то крутым мужиком, который ее содержит. Наличие крутого мужика никогда не смущало, - I’m Ryan Giggs, I shag who I want - поэтому после ее слов решил, что на ближайшие месяцы мы созданы друг для друга. Через пару дней уже были вместе. Между нами не было никаких стихов и соплей, никаких лютиков-ромашек, никакой «Барселоны» - только секс, бильярд и рок-н-ролл. Идеальная любовница – молодая, красивая, глупая, доступная, развратная, всегда и везде готовая на любые безумства.

Но об этом знал я. Для многих она по-прежнему оставалась недотрогой, этакой нимфой, и ее воздыхатели элементарно боялись подойти к ней. В числе многих был и наш сосед. Он забывал о своем компьютерном клубе и вообще обо всем на свете, когда видел ее. Он влюбился, черт возьми! Любовь делает нас лучше. Обычно неряшливый сосед в дежурных старых джинсах и рубашке с грязным воротом стал за собой следить - постоянно выбрит, одет с претензией на презентабельность. Сосед перестал воевать с босотой и начал играть в бильярд, чтобы чаще бывать у нас.

Возненавидел он меня после того, как вечером неожиданно зашел на одну из наших закрытых вечеринок, которые мы устраивали каждую неделю. Играли с друзьями-подругами в карты на раздевание, а его любовь и мечта полуголая сидела у меня на коленях. Сосед изменился в лице, проскрежетал зубами и ушел.

На следующий день сосед явился полный решимости доказать, что готов сражаться за сердце дамы. Cказал, что если я не буду держаться от нее подальше, то посадит меня в тюрьму, и запретил заходить в его клуб. Еще забрал системный блок, который я у него же выцыганил ранее. Прожженные местные, наблюдая за развитием событий, строго-настрого наказали не трогать говно. Я тоже понимал, что оно этого и добивается.

Дальше еще интереснее - он начал заваливать ее подарками. Цветы, открытки с признаниями, конфеты, огромный плюшевый медведь, а потом пошли золотые украшения. Сосед не жалел денег, сосед тратил и тратил. Меня эти подарки забавляли – сколько бы он ни покупал, она не допускала мысли, что будет принадлежать ему, и мы вместе смеялись над ним во время наших свиданий.

Шли дни, блаженный не замечал свою ущербность и окончательно уверовал в то, что близок к успеху, что отберет ее у молодого-отчаянного «Юнайтед». Мне, к слову, было 19. Он собрался с духом и решил, что в финале надо при возлюбленной дать мне по морде.

То ли сосед следил за нами, то ли кто-то из его менеджеров заметил и «слил», что чаще всего мы встречались не ночью, а по утрам, в бильярдной. Заведение работало с одиннадцати. Я приезжал примерно в восемь, в половине девятого она стучалась в дверь, я открывал, и в нашем распоряжении была пара часов. Он решил нас подкараулить.

Дверь закрыта, я только вышел из подсобки, жду ее, пью сладкий чай, курю, тут ожидаемый стук. Открываю, а там сосед. Весь дрожит, играет скулами.

- Ты один здесь?

- А ты не видишь?

- Где твои друзья? Они скоро приедут?

- Не раньше одиннадцати. Ты что-то хотел от них?

- От тебя, поговорить с тобой хотел.

- Ну, говори.

Тут сосед хватает меня за плечо, замахивается и под крик: «ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ЕЕ ЛЮБЛЮ!! ОНА БУДЕТ МОЕЙ!!» - я получаю в челюсть. Один раз, не сказать, что сильно, но крайне неприятно.

Вероятность того, что этот окрылившийся говносоперник в первый раз в жизни сам отважился кого-то ударить, равна вероятности, что Марио Балотелли – недостающее звено между человеком и обезьяной, т.е. в районе ста процентов. Я далек от КПР, я выстоял. А через минуту вошел в список тех, кто разбивал ему очки. Еще через минуту он отступил (как потом выяснилось в отделении милиции, побежал в больницу, снимать побои) со словами: «Я подам на тебя в суд за то, что ты меня избил!». Чуть позже пришла она, и мы как обычно заперлись в бильярдной.

Возможно оно того и не стоило – драться с кем-то, разгребать проблемы в милиции, из-за которых появились еще и проблемы в универе, но я не жалею.

Сосед усвоил урок: то, что мое – это мое. Если какое-то безродное, ущербное, никчемное говно по каким-то причинам вдруг решило, что сможет забрать, купить, отвоевать то, что принадлежит мне, оно рано или поздно выхватит. Мой сосед выхватил рано. Других соседей постигнет та же участь, но, увы, не сейчас. В футболе все оказалось сложнее, однако это не финал. Напротив - это самое начало, это тот самый первый пропущенный удар в челюсть, который лишь озлобит. Вы не отчаивайтесь.

И помните, что в каждом футбольном болельщике в той или иной степени живет часть его команды.

В вас живет «Юнайтед» - вы знаете, что нужно много трудиться, чтобы побеждать, вы хотите побеждать всегда, вы привыкли побеждать, вы никогда не сдаетесь, не падаете духом и боретесь до последнего. Более опытные и глубокомыслящие еще знают про историю, традиции и преемственность.

В болельщиках «Ман Сити» живет «Ман Сити». Во-первых, зависть к тем, кто на вершине, потому что сами всегда были униженными и оскорблёнными неудачниками. Это так, любой их болельщик говорит о «МЮ» больше, чем о своем клубе. Говорит желчно, озлобленно, ненавистно. Это привычка, которая выработалась с годами. За себя порадоваться не могу, так хоть порадуюсь неудаче соседа.

Во-вторых, вера в то, что можно одним махом превратить серую унылую жизнь в праздник-карнавал-фейерверк. Здесь тонкий момент. Знаете, я обычно не злюсь на ребятишек-школьников, которые в интернетах заявляют о симпатиях к «Сити». У них в силу возраста присутствует только второй фактор. Как сердиться, если это абсолютно знакомая, абсолютно наша история? Это сказка про Иванушку-Дурачка, это сказка про Емелю и щуку, это даже сказка про Теремок... Ну, не научили их в детстве делать правильные выводы, и сказка про футбольный клуб и шейха в одном ряду с другими.

«Ничего вы не понимаете в царской жизни. Царь! Хочешь – мороженое, хочешь – пирожное, а он заборы красит!» - пока у них так. А что и царю заборы красить надо, и «сколько надо шлакоблоков, чтоб дворец построить в срок», они не знают и знать не хотят. Будьте к ним терпимее.

Если же у болельщиков «Сити», как и у моего бывшего соседа, гармонично сочетаются оба условия, то остается им только посочувствовать. Сезон останется сезоном, мы не такое видали: разочарований после прихода Абрамовича было больше, а сколько моей детской кровушки попила команда Мсье, Манчини и не снилось. Главное то, что в реальной жизни я по-прежнему хожу и буду ходить с гордо поднятой головой, а сосед и ему подобные кем были, тем и остались.